Джефф Мариотт - Зеркальный образ[Mirror Image]
— Знаю, — сказала Пайпер. — Я помню, что проснулась, когда вы подняли шум. Но это было не предчувствие, а, как ты тогда говорила, сон.
— Как тебе угодно. Я тоже люблю поспать, — заявила Фиби. — Ты хочешь сказать, что я выскочила из постели ради какого–то пустяка?
— Вряд ли, — согласилась Пайпер.
— Вряд ли. Письмо оказалось там, и оно настоящее. Оно у меня в комнате. Можешь почитать, если хочешь. Агнес была настоящей. Допустим, ее невзлюбили, но она существовала. Значит, возможность, что Пейдж не следует полностью доверять, тоже существует.
— Хорошее начало, — подбодрил ее Коул. Он взглянул на Лео и Пайпер, которые насторожились и казались немного смущенными. — А каков вердикт жюри?
Пайпер собиралась было ответить, но Лео сжал ей плечо и сам взял слово:
— Жюри объявляет перерыв. Вы, ребята, пришли сюда как раз в тот момент, когда мы собирались уходить. Мы дали вам достаточно времени, но нам действительно надо быть в другом месте. Мы вернемся к этому как–нибудь в другой раз.
Прежде чем Фиби и Коул успели возразить, замерцал свет, словно вокруг костра вспыхнули и погасли искры, Лео и Пайпер растворились и устремились в другое место, воспользовавшись силой ангела.
— Что ж, не очень–то любезно, — заметила Фиби.
Коул откашлялся и сел за стол, потирая правый кулак левым, словно собираясь кого–то ударить.
«Весьма возможно, — подумала Фиби, — что у него возникло такое желание».
* * *Пайпер и Лео появились у дома, в котором когда–то давно произошло преступление, ставшее главной новостью этим утром. Чтобы держать любопытных на расстоянии, полиция обнесла старое здание желтой лентой, поддерживаемой подпорками. Несколько полицейских машин и фургонов было припарковано здесь под разными углами. Полицейские в форме, похоже, скучали, переговаривались или стояли, скрестив руки на груди и глядя в пространство. Пайпер быстро обвела взглядом присутствующих, проверяя, не заметил ли кто, как они прилетели сюда. Никто ничего не заметил, и это было хорошо. Лео мог, конечно, заставить людей забыть виденное, но практически никогда не применял этот прием, потому что они могли при этом запамятовать и другие, более важные события, такие, как дни рождения жен или собственные имена.
Ей не хотелось исчезать, не сказав Фиби, куда и зачем они направляются. Но ведь им пока не было известно, действительно ли здесь происходит нечто сверхъестественное. Существовала лишь догадка Лео, но он и сам не очень полагался на нее. Учитывая свои взаимоотношения с Фиби и то, как она отвергала предположение последней, ей не хотелось говорить об этом с сестрами до тех пор, пока она не узнает, что здесь произошло.
Трехэтажное здание представляло собой сооружение конца века из красного песчаника. Пара магазинов занимали нижний этаж, а верхние, похоже, были жилыми помещениями. Неподалеку, повыше, на склоне холма стоял дом, обшитый вагонкой, в котором, видимо, проходил капитальный ремонт. Его внешнюю стену окружали строительные леса, и с ее поверхности содрали краску. Окна и витрины были заклеены перед покраской.
Из широкой двойной двери старого дома выходила процессия женщин и мужчин, несшая к ожидавшим фургонам закрытые на молнию резиновые мешки с останками. Пайпер поморщилась.
— Этот дом называется особняком Гейтса, — раздался позади них голос. Они обернулись и увидели Деррила Морриса, детектива из полиции, одного из немногих смертных, знавших, что сестры Холлиуэл — ведьмы. Пайпер всегда считала его красивым мужчиной, а бледно–голубая рубашка под темно–синим костюмом хорошо контрастировала с его смуглой кожей. Однако сейчас это была совсем неподходящая одежда. Брюки испачканы и под коленками засохла грязь. Уместнее казались бы джинсы или комбинезон, какие носили работяги, занятые похоронными мешками. — По имени Германа Гейтса, предпринимателя, жившего в девятнадцатом веке. Это не родственник Билла. Он построил этот дом в тысяча восемьсот восемьдесят четвертом году с кабинетом врача и аптекой на первом этаже и квартирами наверху. Он жил в одном крыле здания и сдавал другое, что как раз и позволило ему разбогатеть, а нам, остальным, остаться в бедняках. Этот дом — лучший экземпляр в своем роде и лучший из переживших землетрясение тысяча девятьсот шестого года.
Любой житель Сан — Франциско, как и большинство американцев, знает об этом землетрясении. Оно сровняло с землей большие участки города, а вспыхнувшие пожары, которые нельзя было укротить по причине нарушения водоснабжения, довершили остальное. Хотя город существует с середины тысяча восьмисотых годов, большинство нынешних зданий появилось примерно после тысяча девятьсот шестого года.
— У него жутковатый вид, — прокомментировала Пайпер.
— И это говорит женщина, живущая в доме, полном ведьм, — откликнулся Деррил.
— Но не жутких ведьм. Добрых ведьм.
— Самых лучших, — добавил Лео.
Пайпер прижалась к нему, наслаждаясь приятным ощущением и идущим от него ароматом.
— Спасибо.
— Итак, у вас появился к этому профессиональный интерес? — спросил Деррил. — Или просто нездоровое любопытство?
— Предчувствие, — отозвался Лео. — Меня охватило странное ощущение, когда я увидел репортаж по телевидению.
— Хотите взглянуть? — спросил Деррил.
Как раз такого предложения и ждала Пайпер.
— А можно, Деррил?
— Похоже, здесь занято так много народу, что никто не обратит внимание еще на двоих, особенно если они вместе со мной. Пошли.
Деррил приподнял желтую ленту, и они нырнули под нее. Им пришлось подождать, пока работники пройдут через дверь с еще одним похоронным мешком. Лео спросил:
— Деррил, что здесь произошло?
Деррил кивнул на соседнее здание.
— Ремонт в доме, в том, обшитом вагонкой, — объяснил он. — Его красили уже столько раз, что в тех местах, где удалось снять все слои, он похож на мешок с мармеладом. На прошлой неделе пришли водопроводчики, а трубы, которыми они занялись, лопнули. Видно, им не меньше лет, чем самому зданию. Хлынула вода, потекла вниз по холму и проникла в дом Гейтса. А он, как я говорил, представляет собой исторический памятник.
Когда вход освободился, Деррил провел их в здание. Тяжелые двери открывались в сторону лестничной площадки, которая оказалась удивительно маленькой по сравнению с огромным домом. Но Деррил говорил, что дом использовался для сдачи в аренду, поэтому мистер Гейтс вряд ли стал бы жертвовать большим пространством для лестничной площадки. Пайпер заметила, что мраморный пол испещрен царапинами и покрыт грязью.
— Когда в тысяча восемьсот девяносто седьмом году Гейтс умер, крыло, которое он занимал, перестроили под жилые квартиры, включая и подвальный этаж, на чем он сам настаивал с тех пор, как прибыл сюда со среднего запада, где торнадо гораздо опаснее, чем землетрясения. У него не было наследников, и он не оставил завещания, так что в конце концов муниципалитет завладел домом. В действительности городу в этом месте не нужен был такой большой дом, но даже в то время жилье для людей с низкими доходами шло нарасхват.
